Красота для Пепла

Соревнование с нашей Шелти Астой в ее первом соревновании по аджилити было ответом на наши молитвы. После того, как ей поставили диагноз, мы месяцами жили в неуверенности в том, какой у нее может быть образ жизни. После ее прекрасного дебюта друг, осведомленный о состоянии Асты, прокомментировал, насколько «нормальным» все это выглядело. Но наш путь к тому первому соревнованию по аджилити был совсем не «нормальным», потому что у Асты психическое заболевание.

Люди очень редко обсуждают психические заболевания у собак, хотя многие семьи сталкиваются с такой ситуацией. Молчание на эту тему мешает им найти столь необходимую помощь и поддержку.

Это статья, которую я хотел бы получить, когда у Асты начались симптомы — история о путешествии одной собаки через психическое заболевание.

Яркое начало

К июню 2012 года мой муж Кен и я уже больше года стояли в очереди на получение щенков. При нашей первой встрече 9-недельная Аста и я быстро нашли общий язык, но я не был уверен, что собака ее миниатюрного размера подходит для нашей семьи. Когда две недели спустя мы с Кеном посетили ее, Аста выбрала нас так же, как мы выбрали ее, и мы пообещали ей дом навсегда.

Названный в честь собаки-расследователя преступлений из фильмов «Тонкий человек» 1930-х и 40-х годов, Аста — наш пятый шелти. Мы любим эту породу за их красоту, ум и готовность работать со своими людьми. Наш первый шелти познакомил нас с собачьим спортом, и каждая из наших собак заработала титулы. Мы надеялись, что однажды Аста тоже.

Наши первые недели вместе были счастливыми. Обладая солнечным нравом, Аста любила учиться и была звездой детского сада для щенков. Наш ветеринарный врач, доктор Карен Хоффманн, позаимствовала фразу из Мэри Поппинс, чтобы описать ее:«Практически идеальна во всех отношениях!» Асте нравилось знакомиться с новыми людьми и собаками. Ее мало что беспокоило.

Однако, оглядываясь назад, можно было заметить признаки того, что что-то не так. Вскоре после прихода домой Аста периодически гонялась за своим хвостом (с одним или двумя оборотами) во время приготовления еды. Она также часто лизала наш камин, хотя я продолжал брызгать на него горьким яблоком.

Список странного поведения рос вместе с Астой. В четыре месяца она часто смотрела на один из наших крайних столиков до 30 секунд за раз, хотя на столе или за ним не было ничего необычного. Ее погоня за хвостом на нашей кухне усилилась, и один эпизод длился более 38 секунд. Я делал мысленные заметки, но особо не беспокоился.

В бездну

В середине сентября 5-месячная Аста вдруг начала использовать любую возможность, чтобы мчаться вдоль нашей изгороди, как будто она за чем-то гонялась, но там ничего не было. Она также гонялась за вещами, которых не было во время прогулок; она бежала прямо вверх по крутым холмам за плодом своего воображения.

Я предположил, что это странное поведение было просто проблемой обучения. Но никакие методики дрессировки не помогали, и у нашего инструктора по щенкам не было никаких предложений. Мы не хотели, чтобы она повторяла нежелательное поведение, поэтому продолжали пытаться ее остановить.

Я связался со знакомыми, имеющими опыт дрессировки и поведения собак, но особой помощи не нашел. Хотя в моем первом письме по электронной почте упоминалась возможность обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР), я воздерживался от «диагностики» поведения самостоятельно, поскольку прекрасно знал, что могут быть и другие объяснения.

Частота странного поведения Асты быстро возрастала. Ее погоня за хвостом происходила чаще, в большем количестве контекстов и по определенной схеме (четыре вращения вправо, четыре влево, затем четыре вправо). Ее погоня за невидимыми вещами переместилась в помещение, где она расхаживала вдоль плинтусов, как будто выискивая что-то. Много раз, когда мы прекращали ее преследование, Аста внезапно фокусировалась на нас, как бы говоря:«О, ты здесь!»

Примерно через месяц после того, как началось это странное поведение, я отвела Асту к нашему ветеринару на плановый шестимесячный осмотр щенка. Я показал видео нашему ветеринарному врачу, но мне было трудно объяснить симптомы, потому что они не имели смысла. С такой ограниченной информацией доктор Хоффманн подумал, что причуды Асты могут быть просто этапом. Если я по-прежнему буду обеспокоен, она порекомендовала мне проконсультироваться с сертифицированным специалистом по дрессировке и поведению собак Пэтом Миллером.

В то время как моя интуиция подсказывала мне, что что-то не так — это было больше, чем этап — мой рабочий график не мог вместить консультацию с Миллером. Вместо этого я договорился о визите на дом младшего сертифицированного специалиста по прикладному поведению животных. Она подумала, что нам может понадобиться помощь ветеринарного бихевиориста — ветеринара, который специализируется на поведении, — но она дала нам план профилактики и лечения, чтобы попробовать. Кроме того, она научила меня описывать симптомы Асты с точки зрения продолжительности, интенсивности и частоты.

План бихевиориста уменьшил симптомы Асты, но за это пришлось заплатить значительную цену. Из-за строгих ограничений плана Аста постоянно находилась в стрессе (как и вся семья), и ее мир сжимался. Через две недели бихевиорист сказал, что повторяющееся поведение Асты было «ненормальным» и вернется; она посоветовала нам связаться с доктором Хоффманном, чтобы получить консультацию ветеринарного бихевиориста.

Когда позвонил доктор Хоффманн, мы обсудили тревожные симптомы Асты. Она порекомендовала нескольких специалистов, а потом спросила, как у меня дела. Я сказал, что чувствую себя каким-то образом ответственным за проблемы Асты, и она ответила, что это обычная реакция, когда люди видят, как страдают их питомцы. Затем она твердо и доброжелательно заявила, что в проблемах Асты нет моей вины.

Поскольку симптомы Асты вернулись и стали ухудшаться, я быстро договорился о дистанционной консультации с главным рекомендателем доктора Хоффмана:ветеринаром-бихевиористом Карен Оверэл, VMD, автором учебника по условиям поведения мелких животных. Я бросился собирать воедино и за одну ночь всю информацию, которую запросил доктор Оверфолд. Она ожидала, что консультация займет от двух до трех недель.

Падение Асты в бездну неконтролируемого повторяющегося поведения было быстрым и неумолимым. Ее симптомы вспыхнули примерно в середине сентября. К началу декабря она была на грани членовредительства во время погони за хвостом, наш дом был забаррикадирован, чтобы она не гонялась за невидимками вдоль наших плинтусов, и мы не могли выгуливать ее в любое время дня и ночи (даже короткий перерыв на горшок) без того, чтобы она гонялась за вещами, которых там не было. Мы были в отчаянии.

В середине декабря д-р Оверэл отправила по электронной почте свою семистраничную оценку с 78 страницами вложений д-ру Хоффманну и мне. Когда рекомендованная консультация офтальмолога и анализы крови исключили другие заболевания, Асте поставили диагноз обсессивно-компульсивное расстройство.

Хотя многое остается неясным в отношении этого сложного расстройства, в настоящее время считается, что ОКР связано с проблемами со схемой и химией мозга. Вложения доктора Одеяла и другие ресурсы помогли нам лучше понять ОКР.

При обсессивно-компульсивном расстройстве нормальное поведение собаки, такое как охота, еда и уход за собой, повторяются в избыточном количестве (продолжительность, интенсивность, частота) и вне контекста. Распространенные формы ОКР собак включают погоню за хвостом, хватание мух, погоню за светом и облизывание. Могут быть задействованы галлюцинации (например, когда Аста преследовала вещи, которых не было). Распространенность ОКР оценивается от 1 до 8 процентов от общей популяции собак, но чаще встречается у определенных пород (например, бультерьеров и доберманов) и линий.

Хотя обсессивно-компульсивное расстройство может возникнуть у собак в возрасте трех месяцев и в юношеском возрасте (18–36 месяцев), причины его развития остаются неясными. Многие люди считают, что жестокое обращение, пренебрежение, скука и стресс вызывают ОКР, что может привести к обвинению семьи в болезни их собаки (см. «Игра с обвинением» в рамке справа вверху). Однако даже у хорошо ухоженных собак, таких как Аста, может развиться обсессивно-компульсивное расстройство. Генетическая основа уже давно подозревается; в 2010 и 2014 годах были опубликованы два исследования, идентифицирующие гены и варианты генов у собак с ОКР.

В отсутствие единого теста на ОКР диагноз ставится на основании анамнеза поведения, наблюдения за поведением (непосредственно или с помощью видео) и исключения других заболеваний. Дифференциальный диагноз часто включает эпилепсию, дерматологические заболевания и проблемы с желудочно-кишечным трактом. Ранняя диагностика и лечение имеют решающее значение; чем больше собака практиковала ОКР, тем труднее ее погасить. Очень важно работать с сертифицированным ветеринарным специалистом по поведению животных, таким как доктор Овербол, поскольку у этих специалистов есть подготовка и опыт для диагностики и лечения этих состояний.

По опыту Асты, нелеченое обсессивно-компульсивное расстройство обычно ухудшается. ОКР-поведение может отнимать у собаки часы времени, ухудшать качество жизни и приводить к травмам, таким как оголенные участки из-за чрезмерного ухода, кровоточащие лапы из-за навязчивой ходьбы и укусы во время погони за хвостом. Собаки могут умереть от обсессивно-компульсивного расстройства либо из-за причинения себе вреда, либо из-за эвтаназии из-за серьезно проблемного поведения.

Не существует «волшебной пули» для лечения обсессивно-компульсивного расстройства, которое неизлечимо и обычно требует пожизненного ухода. Лечение включает в себя сочетание лекарств, модификации поведения и управления. Некоторые антидепрессанты, такие как прозак, используются для лечения обсессивно-компульсивного расстройства человека и собак. Модификация поведения включает в себя обучение собаки навыкам релаксации и самоуспокоения, а также поведению, несовместимому с его симптомами обсессивно-компульсивного расстройства. Менеджмент подразумевает контроль над окружающей средой (например, избегание триггеров ОКР). Прогноз варьируется от собаки к собаке, но на него положительно влияют приверженность владельца, ранняя диагностика и лечение.

Прилив меняется

Использование поведенческих препаратов для собак может быть спорным. Одно распространенное заблуждение состоит в том, что эти лекарства превращают собак в зомби с остекленевшими глазами. Вместо этого на лекарствах Аста превратилась в яркоглазую, энергичную собаку, полностью вовлеченную в жизнь, а не большую часть времени озабоченную поведением ОКР.

Доктор Оэлл рекомендовал два лекарства для Асты:кломипрамин, антидепрессант, который лечит обсессивно-компульсивное расстройство; и габапентин, адъювантная терапия. Она попросила регулярно присылать обновления ей и доктору Хоффманну, чтобы они могли следить за прогрессом Асты.

В течение недели после начала приема габапентина Аста снова начала обниматься с нами, возобновила нормальное игровое поведение и продемонстрировала небольшое уменьшение некоторых симптомов ОКР. Когда ее доза кломипрамина была увеличена до терапевтического диапазона, мы увидели дополнительные тонкие улучшения. Ситуация медленно менялась.

Когда лекарства начали действовать, мы начали модифицировать поведение. Аста и я проводили по 15 минут в день, выполняя формальный протокол релаксации доктора Одеяла. Во время прогулок Асту поощряли за то, что она проверяла нас или тянула поводок вместо того, чтобы гоняться за галлюцинациями. Мы вознаграждали приседания и опускания — поведение, несовместимое с погоней за хвостом. Мы записали Асту в Control Unleashed, класс для «проблемных собак», в котором используются позитивные методы. Доктор Оэлл внимательно следил за прогрессом Асты и с сочувствием отвечал на наши вопросы.

Мы не знали, что ждет Асту в будущем. Я никогда не спрашивал доктора Оверал о прогнозе, потому что слишком боялся ответа. Я никогда не ставил перед Астой цели восстановления, чтобы не давить на нее и не разочаровываться в ней. Вместо этого я каждый день пытался сделать нашу жизнь немного более «нормальной».

Как основной опекун Асты, я чувствовала себя изолированной и одинокой с ее диагнозом. Опыт научил меня, что я не могу справиться со сложностями ОКР самостоятельно, мне нужна помощь экспертов. Вместо того чтобы расстраиваться из-за своей неспособности, я мягко напомнил себе:«Не бойся просить о помощи».

Несмотря на улучшения за первые восемь недель лечения, жизнь с Астой все еще была трудной. Она быстро потеряла контроль, когда увидела диких животных во время прогулок, что усугубило ее обсессивно-компульсивное расстройство. У нее было много проблем с поиском внимания. Наши нервы были на пределе, когда мы сталкивались с этими проблемами вдобавок к ее обсессивно-компульсивному расстройству. «Не бойтесь просить о помощи», — сказал я себе, планируя консультацию с Пэтом Миллером, который работал с собаками с ОКР и писал о них.

"Что теперь?"

В марте 2013 года мы с Астой поехали в Peaceable Paws, учреждение Пэт на северо-западе Мэриленда. Пэт был сострадателен и сопереживал трудностям жизни с обсессивно-компульсивным расстройством Асты. Но она также умело проанализировала проблемное поведение Асты и заставила меня разработать план ее лечения. Я почувствовал возрождение надежды.

Но в нашем визите был неожиданный поворот. Когда Пэт заметил, что аффект Асты немного сгладился, я понял, что недавно заметил легкую вялость и отсутствие аппетита. Когда я сообщил доктору Овер, она объяснила, что эти легкие симптомы могут быть связаны с ререгуляцией, процессом, при котором организм приспосабливается к лекарствам. Она очень поддерживала нас, рассказывая нам о наших возможностях, в том числе о сложностях смены лекарств. Поскольку симптомы обсессивно-компульсивного расстройства Асты улучшались, мы все согласились продолжать прием лекарств, но внимательно следить за ними.

Доктор Оверал предупредил нас, что у ОКР много взлетов и падений, и я снова ощутил это. После стольких улучшений я боялся, что Аста сдает свои позиции. Я попытался поделиться своим опытом с людьми, не входящими в нашу доверенную сеть специалистов и друзей, и мне сказали, что Асте нужен новый дом, и я не знаю, как с ней справиться. Я был очень обескуражен.

Неожиданно мне помогла песня. "Что теперь?" спел Стивен Кертис Чепмен. — Что ты будешь делать с этим сокровищем, которое ты нашел? Слова напомнили мне, насколько драгоценна Аста, и побудили меня продолжать попытки.

После нескольких недель бдительного ожидания сглаженный аффект, отсутствие аппетита и вялость от повторной регуляции уменьшились. После того, как Аста стабилизировалась с помощью лекарств, 8-месячный острый кризис наконец закончился. Мы с доктором Генералом пришли к выводу, что пришло время лечить ОКР как хроническое заболевание, с которым мы живем и с которым справляемся.

На этом новом этапе мы приняли во внимание совет Пэт «поспешать медленно». Ее точка зрения заключалась в том, что мы не должны торопиться с переменами, а должны построить прочный фундамент. Мы продолжали модифицировать поведение, хотя иногда казалось, что ничего особенного не происходит.

Но крошечные изменения от модификации поведения сложились. После 10 месяцев лечения симптомы погони за хвостом и галлюцинациями у Асты значительно уменьшились, и она часто выбирала самоуспокоение. Их ответ был трогательным, праздником для всех нас.

Двери возможностей

Многие образовательные ресурсы рекомендуют привлекать собак с ОКР к активным действиям, таким как аджилити, чтобы дать им здоровую отдушину. Однако никто не объясняет, как это сделать, чтобы действительно принести пользу собаке. Хотя и д-р Оверэлл, и Пэт Миллер выразили некоторую озабоченность по поводу аджилити для Асты, они согласились, что мы можем попробовать, пока я буду следить за ее реакцией.

В марте 2013 года мы с Астой начали базовые занятия по аджилити с опытным инструктором, который позволил собакам учиться в своем собственном темпе. До появления ОКР Аста быстро училась, но на уроках аджилити она часто медленно осваивала новые навыки. Каждый раз, когда я разочаровывался, Кен спокойно подтверждал, что, по его мнению, Аста справится, и помогал ей с обучением.

После девяти месяцев тренировок по аджилити и года лечения Аста ясно заявила, что хочет «большего». Когда открылась дверь возможностей, я взял ее на тренировочные занятия, где она прошла сложные последовательности препятствий. Ее инструктор увидел улучшения и перевел ее на более высокий уровень. Когда одноклассник заметил, что Аста резко изменилась за три недели, я не мог объяснить, почему. После дебюта в январе 2014 года карьера Асты в аджилити пошла в гору.

Открыто больше дверей. В марте 2014 года Аста стала меньше сосредотачиваться на погоне за своими галлюцинациями на открытом воздухе, и вместо того, чтобы останавливать ее физически, я мог успешно использовать вербальную технику положительного прерывания Пэт. В мае я был поражен, увидев, что она прекратила преследование галлюцинаций прежде, чем я смог его прервать! Эти изменения позволили Асте проводить некоторое время без поводка на нашем огороженном заднем дворе, загорать, копать и гулять с нами, как и другие наши собаки.

Даже хорошо контролируемое ОКР увеличивается и уменьшается. Благодаря постоянному приему лекарств, изменению поведения и лечению у Асты с момента постановки диагноза симптомы улучшились на 80–90 процентов. Теперь мы можем сосредоточиться на Асте, а не на ее обсессивно-компульсивном расстройстве.

Красота для пепла

ОКР дорого нам обошлось. Симптомы были стрессовыми и неприятными для Асты и остальных членов семьи! Болезнь захватила большую часть ее жизни и нашей. Поскольку обсессивно-компульсивное расстройство редко проходит полностью, мы должны продолжать бороться с ним. Аста всегда будет испытывать определенные ограничения, связанные с обсессивно-компульсивным расстройством, которые иногда влияют на других наших собак. Несправедливое обвинение в болезни Асты также сказалось на нас.

Но с этой стороны восстановительного процесса мы видим, как нам отдали красоту за прах. При продолжении лечения Аста ведет полноценную жизнь. Наша связь с ней укрепилась после всего, через что мы прошли. Наша жизнь была неизмеримо обогащена заботой, добротой и состраданием, которые команда лечения Асты, семья и друзья продемонстрировали нам в этом путешествии. Каждый день мы переживаем чудо выздоровления Асты.

Как ни странно, ОКР научило меня многому помимо любви. До того, как она стабилизировалась с помощью лекарств, поведение Асты было настолько трудным, что много раз я не чувствовал к ней любви или даже симпатии. Но, как однажды сказал Фред Роджерс (из «Соседства мистера Роджерса»):«Любовь — это не состояние совершенной заботы. Это активное существительное, подобное борьбе. Любить кого-то — значит стремиться принять этого человека именно таким, какой он есть, прямо здесь и сейчас». Мы долго и упорно боролись, и это показывает глубину нашей любви к Асте, обсессивно-компульсивному расстройству и всему остальному.

Мы понятия не имеем, куда путь Асты приведет нас дальше. Но это путешествие было бы неполным, если бы мы не поделились ее историей, чтобы другие семьи, оказавшиеся в похожей ситуации, знали, что они не одиноки в своей борьбе.

Сьюзан Клавон живет в Гейтерсберге, штат Мэриленд, где она координирует проект округа по оказанию помощи нуждающимся жителям в отпуске. Аста работает над своими чемпионатами CPE и AKC по аджилити.