Стоя как завороженный в кабинете ветеринара, я смотрел на рентгеновские снимки моей собаки, пытаясь сосредоточиться на том, что говорил ветеринар. Мой разум, казалось, погрузился в паровой затвор, когда я услышал слова «тяжелая дисплазия тазобедренного сустава с обеих сторон».
Я не знаю, чего я ожидал. Я был там, потому что знал, что что-то не так, но я не думал, что новости будут такими плохими. Мой 6,5-летний помесь спаниеля, Сэнди Мэй, обычно уверенный в себе и опытный спортсмен, отказывался от прыжков на 22 дюйма, а иногда даже на 16 дюймов. Она также казалась усталой, идя медленнее, чем ее обычный бодрый темп во время наших ежедневных прогулок. Сначала я подумал, что это может быть из-за того, что она была примерно на 5 фунтов больше своего оптимального веса в 28 фунтов. Но явная прыгучесть собаки с проблемами бедра заставила меня обратиться к ветеринару.
Удивляя и себя, и моего ветеринара, слезы текли по моему лицу, когда я услышал диагноз. Я знал, что это значит, потому что моя 14-летняя Челси страдала от дисплазии тазобедренного сустава с девяти лет и, несмотря на агрессивный режим приема нутрицевтиков (например, глюкозамин, хондроитин, МСМ), с трудом вставала и опускалась. . Сэнди, которой не было и семи, уже несколько месяцев принимала нутрицевтики. Я не мог вынести мысли о том, что она столько лет испытывала подобный дискомфорт.
Выслушав мнения трех специалистов-ортопедов и участвуя в бесчисленных дискуссиях с другими владельцами собак с дисплазией, я принял очень трудное решение. Я собирался сделать Сэнди операцию под названием двусторонняя остеотомия головки бедренной кости (FHO). Я знал, что мне предстоит сложный послеоперационный уход и реабилитация, но я полагал, что сделаю все возможное, когда придет время.
Чего я тогда не осознавал, так это того, как много я уже сделал — еще до того, как ей поставили диагноз.
Сэнди появился в моей жизни примерно в 10-месячном возрасте. Она была заброшенной собакой, владельцы которой постоянно говорили о том, чтобы избавиться от нее. Она была слишком велика для них; она часто находила способ выбраться с заднего двора, а затем развлекалась тем, что гонялась за машинами и прыгала на соседей. Благодаря ряду мероприятий, организованных другом, который жил по соседству с маленькой негодяйкой, я согласился взять ее на воспитание. Не спрашивая моего одобрения, Сэнди и мой двухлетний пес Бастер влюбились друг в друга и всего за несколько дней стали неразлучны. Вуаля! Еще одна собака в семье.
Характер Сэнди с того момента, как я ее заполучил, был дерзким, счастливым и энергичным. Тем не менее, не рискуя, я сосредоточился на интенсивной социализации, поскольку она очень мало знакомилась с миром за пределами своего заднего двора. Я брал ее с поручениями и ходил с ней по торговым центрам. Я подвозил ее к друзьям, чтобы она привыкла быть вдали от меня. Я отвел ее в собачий парк, где одним из ее любимых товарищей по играм была акита, которая сковывала ее в имитационной битве.
В 1996 году я познакомился с дрессировкой с помощью кликера на ежегодной конференции Ассоциации дрессировщиков домашних собак в Фениксе, штат Аризона. Я наблюдал, как Карен Прайор и Гэри Уилкс демонстрировали, как «формировать» поведение — все, что угодно, от сидения и опускания до «прицеливания» с помощью мишени. На конференции я купил мишень и кликер и принес их домой, чтобы попробовать на своих собаках. На протяжении многих лет я использовал кликер-тренинг, чтобы научить Сэнди различным действиям:сидеть, лежать, стоять, подходить, кружиться, махать руками, танцевать, вставать назад, кланяться, 101 вещь, которую можно сделать с чем угодно в окружающей среде, и так далее и тому подобное. Она стала моей демонстрационной собакой-звездой на моих уроках, а также на общественных мероприятиях.
Я также познакомил Сэнди с аджилити, что я делал с Бастером, чтобы укрепить его уверенность. Когда я тренировался с Бастером, Сэнди сидела в своем загоне, бодрая и настороженная, наблюдая, как мы бегаем по трассе. С первой попытки преодолеть препятствия на аджилити она увлеклась спортом, как рыба в воде. В декабре 1999 года Сэнди получила титул Мастера аджилити-собаки от USDAA, выбранного нами места проведения соревнований по аджилити.
Возможно, если бы Сэнди вела менее активный образ жизни, я бы не стал рассматривать что-то столь инвазивное, как двустороннее ФГО. Эта хирургическая процедура включает удаление головки бедренной кости (шарика). Чтобы помочь процессу заживления, собака должна ходить на короткие расстояния вскоре после операции, чтобы укрепить мышцы, связки и сухожилия в этой области, все из которых работают на формирование ложного сустава, который заменит старый шар и сустав.
Если бы Сэнди была домоседом, я, возможно, не выбрал бы операцию и последующую трудную реабилитацию. Вместо этого я мог бы продолжить прием нутрицевтиков, ограничить прыжки с мебели и давать ей обезболивающее, когда это необходимо. Но Сэнди всегда была активной собакой, и ограничение ее активности было бы слишком сложно для нас обоих.
Кроме того, небольшой размер Сэнди (28-33 фунта) сделал ее хорошим кандидатом на FHO; процедура менее успешна для более крупных собак. Цена тоже была для меня более доступной:цена, которую мне назвали, составляла всего 2200 долларов (и на самом деле я заплатил меньше, благодаря очень щедрой профессиональной скидке от ветеринара), в отличие от 4000-5000 долларов за бедро за полную замену тазобедренного сустава. .
Беседы с подругой и участницей соревнований по аджилити Элиной Хейн из Окснарда, Калифорния, помогли мне принять решение о лечении. Помесь бордер-колли и австралийской овчарки Хайне, Турбо, недавно перенесла двустороннюю операцию FHO и, похоже, успешно восстанавливалась. Я особенно уважал мнение Хайне, потому что она зарегистрированный физиотерапевт. На самом деле она разработала план реабилитации для Турбо, которым щедро предложила поделиться со мной.
Когда осенью 2000 года у Сэнди начались симптомы, я вытащил ее из испытаний на аджилити и значительно уменьшил ее игру в аджилити. После того, как я принял решение о ФГО, я начал план подготовки ее к операции:
• Я дал ей буферный аспирин, чтобы она могла переносить больше активности.
• Я снова ввел аджилити в качестве регулярной формы упражнений, чтобы поддерживать мышечную массу и силу. Я позволял ей прыгать только на 12-дюймовые прыжки, проходить через туннели и время от времени выгуливать собаку и плести шесты, позволяя ей «сказать» мне, когда она устала, замедляясь или объезжая (а не преодолевая) препятствия.
• Я поддерживал ее ежедневные прогулки без поводка, которые составляли одну или две мили в любом темпе, который она выбирала.
• Я перевел ее на щадящую диету, чтобы похудеть, полагая, что чем меньше у нее лишнего веса после операции, тем лучше. (Перед операцией она сбросила четыре фунта!)
• Используя методы дрессировки с помощью кликера, я научил ее ходить с перевязью под животом, поддерживая ее за зад. Это упражнение включало в себя ходьбу вверх и вниз по трем ступенькам на заднем крыльце, используя только передние ноги.
• Я смоделировала упражнения на диапазон движений, которые планировала выполнять во время реабилитации, надеясь, что она привыкнет к этим занятиям, и позже они не будут ей совершенно чужды.
Операция Сэнди была назначена на 17 января 2001 года. Я боялся ее несколько недель и с облегчением узнал, что она наконец закончилась, и хирург услышал, что все прошло хорошо. Сэнди вернулась домой всего через два дня в больнице.
Те первые дни после операции были крайне тяжелыми. Несмотря на то, что ветеринар дал мне лекарство, чтобы дать Сэнди обезболивающее, Сэнди испытывала сильную боль, когда я заставил ее встать и выйти на улицу. Я выносил ее на улицу, а затем подкладывал под нее перевязь и поддерживал ее вес, пока она не научилась мочиться и испражняться, не садясь на корточки. Однако без перевязи она делала два-три шага, а на пятый день после прихода домой уже делала несколько шатких шагов, чтобы перебраться с одного места отдыха на другое.
Хотя первая неделя была тяжелой. Она не хотела вставать, чтобы выйти на улицу, потому что мне было больно, когда я потянулся под ней, чтобы поднять ее. Я знал, что она может вставать и ковылять самостоятельно, потому что она меняла положение в постели, и она делала больше шагов, когда вставала. Именно тогда я впервые решил, что мне нужно опираться на силу наших отношений, чтобы побудить ее встать самостоятельно.
На четвертое утро после операции у меня было готово угощение. Я отошел от ее кровати и бодрым голосом сказал:«Сэнди, иди!» Она посмотрела на меня так, как будто я потерял рассудок. Я просто повторил и попятился к двери. Она сунула передние ноги под грудь и села. Нажмите! Удовольствие! Выражение ее глаз изменилось, когда она услышала этот щелчок. О, это кликер! Я могу это сделать!
Я тогда сказал:«Давай. Мы идем. Она вскочила на ноги. Нажмите! Удовольствие! Она вышла из постели. Нажмите! Удовольствие! И мы прошли по коридору в гостиную, где я взял ее на руки и пронес остаток пути. С этого момента она вставала по утрам одна и шла большую часть пути на улицу. Когда она уставала, она останавливалась и смотрела на меня, а я нес ее.
В тот же день, когда она встала сама, я отвел ее на наше обычное поле для прогулок и положил на одеяло, где она могла наблюдать, как бегают другие собаки. Она действительно встала и прошла около 100 футов. Я был рядом с ней, спокойно подбадривая ее на каждом шагу.
Вторая и третья недели после операции были временем все более продолжительных прогулок. Сила и выносливость Сэнди улучшались. Я запустил реабилитационную программу, основанную на моем разговоре с Элиной, которая включала:
• ходьба (постепенное увеличение расстояния и скорости)
• упражнения на пассивную амплитуду движений для бедер
• массаж мягких тканей бедер, спины и переда
• акватерапия
Именно во время более интенсивного периода реабилитации я обнаружил, как мои отношения с Сэнди повлияли на ее выздоровление. Я считаю, что было пять важных элементов, которые способствовали чрезвычайно быстрому выздоровлению:
1) Доверие, которое Сэнди питала ко мне благодаря упражнениям по обращению, которые я проводил с ней, когда она была еще щенком (например, ложные осмотры, удерживающие упражнения, а также вмешательство от ее имени в удаление лисохвоста и колючек, помогло ей доверять мне, когда она испытывала боль или когда опускала ее в джакузи).
2) Ее высокий уровень социализации, что означало, что у нее был мир, наполненный собаками и друзьями-людьми, которые не только мотивировали ее воссоединиться с ними, но и создали уверенную в себе, психологически здоровую собаку.
3) Активный образ жизни, в том числе проживание с другими активными собаками, помог подготовить почву для возвращения к этому образу жизни.
4) Дрессировка с помощью кликера, в которой особое внимание уделяется обучению собаки тому, как учиться, и формированию у нее уверенности в себе, чтобы предложить новое поведение, облегчила Сэнди обучение новым вещам, таким как ходьба и подъем по лестнице с перевязью под ней. живот, купание в джакузи и т.д.
5) Тренировки на ловкость означали, что Сэнди была в хорошей физической форме, а командная работа, которая нам нравилась, помогла нам как можно быстрее переобучить ее тело до уровня функционирования, который она помнила из своего прошлого.
Эти элементы были интегрированы в программу реабилитации, которая привела к удивительному выздоровлению, о чем свидетельствуют следующие вехи:
День 7. Рысью (хоть и шаткой) поприветствовал хорошего друга. Сила собачьей дружбы невероятна.
День 8: Сама ходила вверх и вниз по ступеням заднего крыльца. Сначала я щелкала и лечила ее за такое поведение, побуждая ее попытаться понять, как аккуратно ставить ноги и не упасть.
День 15: Каталась на спине по траве в парке, двигая бедрами взад и вперед в стороны. Восторг от новой травы в новом месте дает волю глупостям.
День 18: Реагировала на обучение с помощью кликера, чтобы отступать по сигналу, заново учась двигать и ставить каждую ногу — трюк, который она ловко выполняла перед операцией. Помахивание по сигналу, еще один прием, который она знала до операции, помог ей использовать мышцы спины, чтобы поддерживать себя, когда она поднимала переднюю ногу в волну. «Вращение», еще один старый трюк, помог ей самостоятельно использовать ноги, а также растянуть мышцы вдоль ребер и бедер.
День 20: Занимается силовыми «аквапрогулками» в глубокой ванне, упираясь задними ногами в воду. Это было достигнуто путем повторения отзывов между двумя людьми на противоположных концах ванны, у каждого из которых была сумка с курицей!
День 21: Поиграл в перетягивание каната с одной из моих собак и выиграл! Она научилась использовать переднюю часть для устойчивости и силы, а заднюю — только для равновесия.
День 40: Запрыгнул на диван, чтобы пообниматься. Важность прикосновения была мощной мотивацией для Сэнди.
День 45: Медленно перемещался набор из четырех плетеных шестов. Ловкость — это то, что она любит. Когда я сказал:«Плетение!» она начала сразу, но чуть не упала, потому что ее задняя часть стала слабой. Ей пришлось заново учиться тому, как должны действовать ноги и мышцы, чтобы выполнить старый трюк.
День 50: Выполняется (медленно) полный набор из 12 плетений жердей; предложил «потянуться» (поклониться) во время тренировки с кликером с другими собаками. Давление сверстников!
День 65: Прыгнула в кузов хэтчбека подруги, о чем она думала несколько дней из-за закусок, которые у этого друга всегда есть в машине.
Выздоровела бы Сэнди без аджилити и ее уловок? Да, я уверен, что она бы это сделала — в конце концов. Тем не менее, ее скорость восстановления впечатлила многих людей, имевших опыт восстановления FHO. Сэнди приняла участие в своем первом испытании на ловкость в июне 2001 года, всего через шесть месяцев после операции.
Восстановление после инвазивной процедуры, такой как FHO, является сложной задачей. Мой опыт с Сэнди убедил меня больше, чем когда-либо, что лучшими противоядиями от проблем со здоровьем, с которыми многие из наших собак будут сталкиваться на протяжении всей своей жизни, являются крепкие отношения, построенные на доверии, положительное подкрепление обучения и структурированные действия, такие как аджилити. Вы можете поспорить, что я пойду по тому же пути построения отношений с моим новым щенком Киви. Сэнди Мэй уже показывает ему канаты, высоко подняв хвост, когда она преодолевает эти прыжки и бегает вокруг него кругами.
Хотя я определенно адаптировал план реабилитации Сэнди в соответствии с ее личностью, мне повезло, что я смог в значительной степени опираться на опыт моей подруги Элины Хейн из Окснарда, Калифорния, чья помесь бордер-колли и австралийской овчарки Турбо перенесла ту же операцию. с большим успехом. Я несколько раз звонил Хайне, пока Сэнди выздоравливала, и спрашивал, как дела у Турбо. Хайне, зарегистрированный физиотерапевт, использовала свои профессиональные знания для разработки оптимальной терапевтической программы для своей собаки, а также опиралась на знания своего ветеринара и дополнительные методы лечения. Кроме того, мы оба считаем, что наши глубокие отношения с нашими собаками, основанные на положительных тренировках и аджилити, являются важным компонентом успешного выздоровления наших собак.
В отличие от Сэнди, которому было 6,5 лет, когда у него диагностировали дисплазию тазобедренного сустава, Турбо было всего 18 месяцев, когда ему поставили такой же диагноз. Турбо любил участвовать в соревнованиях по аджилити, но вскоре Хайне обнаружил, что после выступления на аджилити он будет немного хромать. «Затем он начал проявлять прогрессирующую скованность по утрам и после прогулок, и у него появилась «заминка» в походке».
Первоначальное обследование и диагностика Turbo были проведены ветеринарным врачом Heine. Он был поражен скоростью появления симптомов Турбо и серьезностью дисплазии, и не был уверен, что собака когда-нибудь снова станет конкурентоспособной собакой. Хайне немедленно начал Турбо с режимом физиотерапии и добавками (включая глюкозамин и хондроитин), которые могли принести пользу его суставам. Ветеринар также направил Хайне к ветеринарному хирургу-ортопеду, который предложил ей три варианта:1) ограничить активность Турбо и оставить его на нутрицевтиках и обезболивающих препаратах; 2) тотальная замена тазобедренного сустава; или 3) двусторонняя остеотомия головки бедренной кости (FHO).
«Я сидел на диагностике около шести недель и все это время следовал указаниям ортопеда и моего ветеринара», — говорит Хайне. «Я значительно ограничил упражнения Турбо, но это не замедлило прогрессирование болезни. К тому же этот режим начал сводить его с ума. У него появилось много дурного поведения, например, он мочился на диван, шалил с другими собаками, и у него значительно сократилась продолжительность концентрации внимания.
«Тот факт, что его скованность и болевые симптомы ухудшались, а мы значительно ограничили его походку (без бега, без подвижности, с ограниченным набором мяча с медленными низкими подбрасываниями), привел меня к решению сделать операцию». /Р>
Хотя 47 фунтов Turbo находится на верхней границе диапазона веса, для которого многие ортопеды рекомендуют FHO, Хайне предпочел вариант FHO из-за более низкой стоимости (по сравнению с полной заменой тазобедренного сустава) и типа реабилитации, которую требует операция FHO. «Реабилитация после тотальной замены тазобедренного сустава включает в себя несколько недель пребывания в питомнике и постепенное увеличение активности — время, потраченное на ожидание заживления и укрепления капсулы тазобедренного сустава», — описывает Хайне. «Реабилитационный центр FHO гораздо более активен. Собака должна ходить, чтобы начать образование мозоли на шейке бедренной кости (оставшейся кости) и убедиться, что связки и мышцы зажили, что позволяет выполнять соответствующие движения в бедрах.
«Я знал свою собаку, и я знал, что он прошел через ад в течение шести недель «расслабления». Питомник добавил бы еще больше к его проблемам с поведением. Было трудно выбрать лучший маршрут, но, оглядываясь назад, мы понимали, что он был лучшим для нас и тогда, и сейчас», — говорит Хайне.
В отличие от меня, Гейне не использовал плавание как часть реабилитации Турбо. «Плавание — отличная терапия, но я не включил его в свой план реабилитации, потому что Турбо крайне не любит воду», — говорит Хайне. «Что еще более важно, я чувствовал, что упражнения с весовой нагрузкой более важны для развития мозоли и нового тазобедренного сустава. Ходьба была наиболее выгодной для Турбо. Кроме того, работа с диапазоном движений его бедер гарантировала, что сустав заживет с функциональным движением, и была очень важна в течение первых трех месяцев — до тех пор, пока он больше не проявлял скованность по утрам и вечерам».
Целостный ветеринар Heine был в курсе прогресса Turbo, и Heine следовал его рекомендациям относительно добавок. «Мы использовали аминокислотные добавки (креатин и L-карнатин), чтобы помочь в развитии мышечной массы, антиоксиданты для помощи в общем комплексном режиме Turbo и некоторые гомеопатические средства на раннем этапе, чтобы помочь в лечении. Мы также использовали хиропрактику пару раз».
Как и я, Хайне обнаружил, что глубокие и доверительные отношения, которые она и ее собака установили благодаря взаимно приятным занятиям (аджилити), сыграли большую роль в его успешном выздоровлении. «Аджилити очень помогла по нескольким причинам, — говорит она. «Во-первых, это физическая форма и сила, которые были у собаки до операции. Его задние ноги сильно атрофировались за два месяца до операции, но его передняя часть и задняя часть были очень сильными.
«Во-вторых, доверие и командная работа, которые мы наработали в спорте, позволили нам обоим иметь план реабилитации, который он знал и понимал. Например, я установил ряд трамплинов на заднем дворе — без шестов для прыжков — чтобы он мог пройти. Это было то, что он знал и мог сделать. То же самое можно использовать с «выходом» или любым другим навыком, который вы тренировали с собакой. Боль и дискомфорт есть, но собака занимается тем, что знает и любит. Турбо был в восторге от того, что в первый раз проковылял по желобу из трех прыжков без перекладин – и какое удовольствие он получил в конце!
«В-третьих, возвращение к аджилити, которое моя собака любит даже больше, чем я, помогло мотивировать его развить силу и выносливость, которые у него были до операции», — говорит Хайне.
Терри Лонг — профессиональный дрессировщик собак из Лонг-Бич, Калифорния. Она обучает собак манерам, трюкам и ловкости, а также дает консультации по изменению поведения. Она является главным редактором информационного бюллетеня APDT Ассоциации дрессировщиков домашних собак.
Я выросла с бабушкой из сборника сказок, которую мы с сестрой называли «Нана». Нана была отличным поваром и регулярно выражала свою любовь роскошными блюдами и комфортными блюдами. Ее дом определенно был местом, где можно было побывать на всех гастрономических праздниках, в том числе на главном амер
В восемь месяцев Сириус, мой ньюфаундленд, частично порвала крестообразную связку правого колена. Это было для меня шоком, так как она произошла от отличного заводчика, а также потому, что мы с партнером очень осторожно относились к уровню активности нашего щенка и не позволяли ей делать что-либо да
